Белый ниндзя - Страница 147

147

Или все же имело?

Наверное, имело. Иначе не плакала бы так Шизей в уединении своей комнаты, когда ее никто не мог видеть. Когда сэнсэй не мог отругать за проявление слабости, а Аха-сан — схватить и прижать к своей мягкой, как подушка, груди, жалея и утешая. Ей была нужна Кику.

Аха-сан, как потом говорил Сендзин, поддерживала свою жизнь, выплескивая свои слабости на них, своих воспитанников, которых она должна была пестовать, любить и опекать. Ей нужно было периодически прижимать их к груди, потому что человеческая жизнь (в том числе и жизнь Аха-сан) невозможна без обмена эмоциями с кем-то, даже негативными эмоциями, такими, как ненависть.

Понятно, Аха-сан не могла позволить себе роскошь делиться с кем бы то ни было своим источником душевного пропитания. Когда она уже не могла выносить затянувшихся нежных отношений между Шизей и Кику, она поручила сэнсэю куда-нибудь спровадить соперницу, абсолютно не заботясь о счастье Шизей. Она ведь, видите ли, жертвует всем ради бедных сироток, которых она должна растить, раз уж у сестры не хватило сил и мужества взять их воспитание на себя. Счастье Шизей не входило в ее построения. Аха-сан ведь, по сути, и не знала, что это такое. Даже слабые зародыши этого чувства, которые у нее были в детстве, были уничтожены детонацией бомбы, унесшей жизни ее родителей в Нагасаки. Шизей, конечно, ничего не знала об этом в то время, когда Кику исчезла из ее жизни. А если бы и знала, это ничего бы не изменило. Потом, когда ей об этом стало известно, она не смогла простить эгоизма под маской альтруизма своей приемной матери. Ее путь был этим предрешен. Карма.

Так же, как до нее Сендзин, она покинула родительское гнездо, бывшее для нее святилищем и темницей фактически со дня ее рождения.

Аха-сан и сэнсэй ушли в ее прошлое. Но не из памяти...

Шизей посмотрела вниз, на Хау, потом сказала:

— Побудь здесь. Я приведу Майкла, твоего шофера. Он отнесет тебя в машину. Хау затряс головой:

— У Майкла сегодня выходной. — А ведь верно, как она забыла?

— Однако здесь тебе оставаться нельзя, — сказала она, нагибаясь, чтобы поднять его с пола. — Я отвезу тебя домой.

* * *

— Раз Жюстина отбыла в Вест-Бэй Бридж, значит, и мне надо лететь следом за ней, — сказал Николас, складывая записку, которую она второпях нацарапала, уходя. Как назло, в ней ничего не было сказано о ром, что произошло и как она себя чувствует. Только сообщение, что улетает. Написано так, словно она не надеялась увидеться с ним снова.

Налги и Томи обменялись взглядами.

— До тех пор, пока мы не установим местонахождение дорокудзая, этого не следует делать, — промолвил Нанги. Он уже рассказал Николасу обо всем: о вирусной атаке на компьютер фирмы, о подозрении, которое питают к Николасу Икуза и «Нами», о приказе Икузы ликвидировать «Сфинкс», об идее слить «Сфинкс» с какой-нибудь японской фирмой, о подписании договора о слиянии с «Накано», о донесении Барахольщика насчет связей между Икузой и Киллан Ороши, дочерью президента «Накано».

— Уже жри дня от Барахольщика ни слуху ни духу, — закончил Нанги. — Все пытаемся найти его, "о кока безрезультатно. А "то здесь произошло? — спросил Николас. — Ты мне все еще не рассказал...

Нанги махнул рукой по направлению к выходу. Сам он уже встал. По-видимому, у него затекли ноги, потому что он хромал сильнее обычного, идя впереди Николаса, показывая дорогу. Они обошли вокруг дома. Площадка среди деревьев и кустарников была огорожена и охранялась полицейскими в бронежилетах и касках.

Нанги указал на темное место на земле, аккуратно отмеченное известью. Он кивнул в сторону Томи, которая доставала из сумки несколько черно-белых снимков.

Николас взглянул на них. Фотографии трупа с разных ракурсов.

— Кто это?

— Некто по имени Хан Какадо, — ответил Нанги. — Один из людей Барахольщика. Прекрасный сыщик. По моей просьбе Барахольщик следил за Жюстиной...

Голова Николаса вскинулась.

— Хочешь сказать, охранял ее? — Нанги кивнул, — Хотя я всерьез не думал, что она в опасности, я думал, что будет целесообразно...

— Черт подери, что здесь произошло?

— Здесь, был дорокудзай, — ответила Томи. — С вашей женой. Мы не знаем, что произошло между ними. Знаем только, что Хан Кавадо видел это. Дорокудзай, очевидно, почувствовал, что за ним следят. — Она щелкнула пальцем по фотографии. — И вот результат.

— А Жюстина?

— Не пострадала, — ответила Томи, — насколько нам известно.

— Что вы имеете в виду? — Затем, повернувшись к Нанги: — Она тебе не звонила?

— Нет, — ответил Нанги. — О том, что она покинула страну, я узнал, когда иммиграционная служба поставила об этом в известность Йадзаву-сан.

— Мы с ними связывались некоторое время назад, когда до нас дошла эта липа насчет запланированного покушения на вас со стороны красных, — объяснила Томи. — Мы хотели сделать все возможное, чтобы знать о всех передвижениях.

Николас вернул ей фотографии.

— Понятно. Но тогда мне надо немедленно следовать за ней, чтобы удостовериться, что с ней все в порядке. Я должен быть с ней.

Нанги возразил:

— Хоть я тебе и сочувствую, Николас, но не могу с тобой согласиться. Тебе известно, что она направляется в Вест-Бэй Бридж, в ваш собственный дом. Простой телефонные звонок даст тебе вею необходимую информацию о ее состоянии. С другой стороны, ты нужен здесь. Потому что дорокудзай здесь, а, следовательно, сражение произойдет тоже здесь. Очевидно, он пытался через нее достать тебя. Неужели ты не видишь, что надо Бога благодарить, что ей удалось вырваться из опасной зоны? А ты что, опять хочешь навлечь на нее опасность? Именно это произойдет, если ты последуешь за ней в Вест-Бэй Бридж, в ваш дом.

147