Белый ниндзя - Страница 91

— Я всегда играю на шестой машине в седьмом ряду, — сказал Барахольщик, показывая свое излюбленное место. Там какая-то пожилая дама заканчивала свою последнюю игру. По-видимому, она была здесь уже давно, переходя от машины к машине.

— К Жюстине Линнер охрана приставлена? — спросил Нанги, наблюдая, как Барахольщик готовится к игре. У него была только одна фишка, и Нанги подумал: неужели он так уверен в себе, что не набрал сразу побольше фишек у кассира? Выигрыш дает до трех фишек непосредственно из машины.

Барахольщик положил руку на рычаги машины, кивнул.

— Не беспокойся. Приставил к ней своего лучшего парня. Хана Кавадо.

— Это всего лишь мера предосторожности, — пояснил Нанги. — Но поскольку мы не знаем, что у того тандзяна на уме, лучше поберечься. Боюсь, как бы с ней чего не случилось.

Барахольщик кивнул. Он начал игру и сразу же выиграл — правда, немного — только одну фишку. Начал по новой.

— Возвращаясь к Икузе, хочу тебе сообщить, что видел его с Киллан Ороши. И могу сразу сказать, что ничего добродетельного в их отношениях нет.

Нанги фыркнул: — Еще одно доказательство иллюзорности абсолюта.

— И еще маленький нюанс по поводу взаимоотношений Икузы и Кена Ороши. Ороши старше его на двадцать лет, а спину гнет при поклоне, не ленится.

— Положение дел на «Накано Индастриз» весьма печально, — пояснил Нанги.

— Да, слыхал.

— Тебе повезло, — заметил Нанги. — Ороши изо всех сил старается, чтобы никто не узнал об этом. Честно говоря, не знаю, как ему удается удержать компанию на плаву. Все, что у него есть, — это первоклассный научно-исследовательский отдел. Я отдал бы левую руку, чтобы заполучить его ребят. И именно это навело меня на мысль, когда Икуза стал загонять меня в угол. После слияния я надеюсь довольно скоро завладеть контрольным пакетом акций «Накано». Таким образом, я получу прекрасный дополнительный персонал и три тысячи квадратных футов лабораторной площади. Все это позарез необходимо «Сфинксу». И, что самое главное, мне это не будет стоить ни иены.

— Извини, — обратился к нему Барахольщик. — А я-то чем могу тебе здесь помочь?

— Страховка, — пояснил Нанги. — Нельзя недооценивать Икузу. Совершенно ни к чему, если «Нами» начнет сейчас вмешиваться в мои дела.

Барахольщик проиграл вторую игру. Нанги увидел его расстроенное выражение лица и спросил:

— Что тебя печалит?

— Киллан Ороши не так проста, как мне показалось сначала. Она не пешка, а скорее шальная карта. Никогда не поймешь, то ли ее действия хорошо продуманы, то ли совершенно спонтанны.

— А каким боком это касается меня?

— Не знаю точно, — ответил Барахольщик, — но мне кажется, что это не только неосторожность со стороны Икузы — затевать с ней шашни. Мне кажется, что у него с ней роман, вопреки желанию ее отца, которого она открыто презирает. Но порой я думаю, не держит ли она сама Великого Икузу за болвана.

— Это было бы очень интересно, — откликнулся Нанги, — но для такого рода расследования требуется время, а до подписания документов о слиянии с «Накано» его почти не остается. Икуза работает быстрее, чем я мог вообразить. Он уже все согласовал с юристами. Так что продолжай наблюдение за Икузой. А твое предположение насчет дочки Кена Ороши хотя и очень интересно, но использовать дружбу Икузы с Кеном Ороши для подрыва репутации нашего «друга» мне бы не хотелось.

— А что делать? Икуза не игрок, — сказал Барахольщик. — У него нет долгов, он не берет взяток, свои советы раздает бесплатно. Не женат. Очень осторожный человек.

Нанги покачал головой.

— Не смешивай внешнее впечатление от человека с его сущностью. Кузунда Икуза очень умен, он использует добродетель, как каракатица темную жидкость, чтобы прикрыть свое маневрирование. И вдруг по какой-то причине затевает интрижку с дочерью Ороши. Это действие не осторожного человека, а человека настолько ослепленного своей властью, что он считает, будто ему все позволено.

Барахольщик обошел машину со стороны, поколдовал над ней, — и Нанги увидел, как открылась дверца, откуда Барахольщик забрал несколько фишек. Вот оно что, подумал он. Жульничает?

— И все-таки, — сказал Барахольщик, закрывая дверцу, — у меня такое чувство, что мы что-то упустили или смотрим под неверным углом зрения.

— Со смертью императора, — сказал Нанги, — власть «Нами» возросла тысячекратно. Они становятся опасными для Японии. То, что они с такой легкостью подмяли меня под себя, является еще одним доказательством этого. И я хочу постараться дискредитировать их. Если нам удастся свалить Икузу, «Нами» последует за ним.

— Ты уверен, что мы поступаем правильно? — спросил Барахольщик.

— Что касается «Нами», — ответил Нанги, — то эта организация не служит ни Японии, ни императору. Вот в этом и есть корень ее могущества. Ее единственная функция состоит в том, чтобы упрочить свою власть. Но время идет, и теперь у меня создается впечатление, что они из кожи вон лезут, пытаясь подкормить эту пустую власть. Сильнее всего язычок пламени клонится тогда, когда свеча эта существует сама по себе, а не для того, чтобы освещать кому-то путь. Надо на нее кому-то дунуть.

— Тем не менее, и правительство, и деловой мир склоняются перед их приказами.

Нанги презрительно фыркнул. — Таково лицемерие современного общества. Люди страшатся неизвестного будущего, и трудно сказать, как сложатся судьбы Японии при новом императоре. «Нами» эксплуатирует нестабильность нации. Эти люди, как стервятники, слетаются на запах падали.

Барахольщик проследил за полетом шарика над вертикальным полем.